ЖИТИЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА

58-59

Таже в правило задремав, и повалилася на лавку, и уснула,
и не пробудилась три дни и три нощи: тогда-сегда
дохнет. Аз же по временам кажу ея, чаю, умрет. В четвертый
же день встала, и, седши, плачет; есть дают * не ест
и не говорит. Того же дня в вечер, проговоря правило и
распустя всех, во тме начал я правило поклонное, по обычаю
моему. Она же, приступя ко мне, пад, поклонилась до
земли. Аз же от нея отшел за стол, бояся искусу дьявольскова,
и сел на лавке, молитвы говоря. Она же, к столу приступя,
говорит: "Послушай, государь, велело тебе сказать".
Я и слушать стал. Она же, плачючи, говорит: "Егда-де я,
батюшко, на лавку повалилась, приступили два ангела, и
взяли меня, и вели зело тесным путем. На левой стране слышала
плач с рыданием и гласы умильны. Таж-де привели
меня во светлое место: жилища и полаты стоят, и едина
полата всех болши и паче всех сияет красно. Ввели-де меня
в нея, а в ней-де стоят столы, а на них послано бело. И
блюда з брашнами стоят. По конец-де стола древо многоветвено
повевает и гараздо красно, а в нем гласы птичьи
умильны зело * не могу про них ныне сказать. Потом-де
меня вывели из нея. Идучи спрашивают: *Знаешь ли, чья
полата сия?* И я-де отвещала,: *Не знаю, пустите меня в
нея*. И оне мне отвещали сопротив: *Отца твоего Аввакума
полата, сия. Слушай ево, так-де и ты будешь с ним.
Крестися, слагая перъсты так, и кланяйся Богу, как тебе
он наказывает. А не станешь слушать, так будешь в давешнем
месте, где слышала плакание то. Скажи жо отцу
своему. Мы не беси, мы ангели: смотри * у нас и папарты*.
И я-де, батюшко, смотрила: бело у ушей-тех их".

По том, испрося прощения, исправилася благочинно по-прежнему
жить. Таже ис Тобольска сослали меня в Дауры;
аз же у сына духовнаго оставил ея тут. А дьявол опять зделал
по-своему: пошла за Елизара замуж и деток прижила.
Егда услышала, что я еду назад, отпросясь у мужа, постриглась
за месяц до меня. А егда замужем была, по временам
бес мучил ея. Егда же аз в Тоболеск приехал, пришла ко
мне и робятишек двоих положила пред меня, кающеся, плачет
и рыдает. Аз же пред человеки кричю на нея. Потом
к обедне за мною в церковь пришла, и во время переноса
напал на нея бес: учала кричать кокушъкою и собакою и
козою блекотать. Аз же зжалихся, покиня "Херувимъскую"
петь, взяв крест от олтаря и на беса закричал: "Запрещаю
ти именем Господним! Изыди из нея и к тому не вниди в
нея!" Бес и покинул ея. Она же припаде ко мне за нюже
вину. Аз же простил и крестом ея благословил, и бысть
здрава душею и телом. Потом и на Русь я вывез ея, имя
ей во иноцех Агафья. Страдала много веры ради, з детми
моими на Москве, с Ывапом и Прокопьем. За поруками их
всех вместе Павел-митрополит волочил*.

Ко мне же, отче, в дом принашивали матери деток своих
маленьких, скорбию одержимы грыжною. И мои детки,
егда скорбели во младенчестве грыжною ж болезнию,
и я маслом помажу священным с молитвою презвитерскою
чювъства вся и, на руку масла положа, вытру скорбящему
спину и шулнятка(67), * и Божиею благодатию грыжная болезнь
и минуется. И аще у коего младенца та же отрыгнет
скорбь, и я так же сотворю, и Бог совершенно исцеляет по
своему человеколюбию.

А егда еще я попом был, с первых времен, егда к подвигу
стал касатися, тогда бес меня пуживал сице. Изнемогла
у меня жена гораздо, и приехал к ней отец духовной; аз
же из двора пошел во церковь по книгу с вечера, глубоко
нощи, по чему исповедывать больную. И егда пришел на
паперть, столик маленькой, тут поставлен, поскакивает и
дрожит бесовским действом. И я, не устрашася, помолясь
пред образом, осенил ево рукою и, пришед, поставил ево
на месте. Так и перестал скакать. И егда я вошел в трапезу,
тут иная бесовская игрушка. Мертвец на лавке стоял
в трапезе, непогребеной; и бесовским дейстъвом верхняя
доска раскрылась и саван стал шевелитца на мертвом,
меня устрашая. Аз же, помолясь Богу, осенил мертваго
рукою, и бысть по-прежнему паки. Егда же вошел в олтарь,
ано ризы и стихари шумят и летают с места на место:
дьявол действует, меня устрашая.

67 - животик