ЖИТИЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА

50-51

Простите же и молитеся о мне,
а я о вас, чтущих сие и послушающих.
Неука, я человек и несмыслен гораздо, больши тово жить
не умею; а что зделаю я, то людям и сказываю; пускай Богу
молятся о мне. В день века вси же познают соделанная
мною * или добрая, или злая. Но аще и не учен словом, но
не разумом; не учен диалектика, и риторики, и философии,
а разум Христов в себе имам, якоже и апостол глаголет:
"Аще и невежда словом, но не разумом".*

Еще вам про невежество свое скажу: зглупал, отца своего
заповедь преступил, и сего ради дом мой наказан бысть.
Внимай Бога ради и молися о мне.

Егда еще я был попом, духовник царев Стефан Внифаньтиевич
благословил меня образом Филиппа, митрополита да
книгою Ефрема Сирина*, себя пользовать, прочитая, и людей.
А я окаянной, презрев благословление отеческое и приказ,
ту книгу брату двоюродному, по докуке ево, на лошедь
променял. У меня же в дому был брат мой родной, именем
Евфимей, зело грамоте был горазд и о церкве велико
прилежание имел, напоследок взят был к большой царевне
в Веръх*, а в мор и з женою преставился. Сей Евфимей
лошедь сию поил, и кормил, и гораздо об ней прилежал,
презирая и правило многажды.

И виде Бог неправду з братом в нас, яко неправо ходим
по истинне: я книгу променял, отцову заповедь преступил,
а брат, правило презирая, о скотине прилежал, изволил нас
Владыко сице наказать. Лошадь ту по ночам и в день в конюшнею
стали беси мучить * всегда заезжена, мокра и еле
стала жива. Я недоумеюся, коея ради вины бес озлобляет
нас так. И в день недельный после ужины, в келейном правиле,
на полунощнице, брат мой Евфимей говорил кафизму
"Непорочную"* и завопил высоким гласом: "Призри на
мя и помилуй мя!"* и, испустя книгу из рук, ударился
о землю, от бесов бысть поражен, начал неудобно(58) кричать
и вопить, понеже беси жестоко мучиша его. В дому же
моем иные родные два брата, Козьма и Герасим, больши
ево, а не смогли ево держать; и всех домашних, человек
с тритцеть, держа ево, плачют пред Христом и,
моляся, кричат: "Господи, помилуй! Согрешили пред тобою,
прогневали благость твою! За молитв святых отец
наших помилуй юношу сего!" А он пущи бесится, и
бьется, и кричит, и дрожит.

Аз же помощию Божиею в то время не смутился от
голки(59) бесовския тоя. Кончавше правило обычное, паки
начах Христу и Богородице молитися, со слезами глаголя:
"Всегосподованная госпоже, владычице моя, пресвятая
Богородице! Покажи ми, за которое мое согрешение таковое
быст ми наказание, да уразумев, каяся пред Сыном твоим
и пред тобою, впредь тово не стану делать!" И плачючи,
послал во церковь по Потребник и по святую воду сына
моего духовного Симеона, юношу лет в четырнатцеть, таков
же, что и Евфимей; дружно меж себя живуще Симеон
со Евфимием, книгами и правилом друг друга подкрепляюще
и веселящеся, оба в подвиге живуще крепко, в посте
и молитве. Той же Симеон, по друге своем плакав, сходил
во церковь и принес книгу и святую воду. И начах аз
действовать над обуреваемым молитвы Великаго Василия. Он
мне, Симеон, кадило и свещи подносил и воду святую; а
прочии беснующагося держали. И егда в молитве дошла
речь: "Аз ти о имени Господни повелеваю, душе немый и
глухий, изыди от создания сего и к тому(60) не вниди в него,
но иди на пустое место, идеже человек не живет, но
токмо Бог призирает", бес же не слушает, не идет из брата.
И я паки ту же речь вдругоряд, и бес еще не слушает,
пущи мучит брата.

Ох, горе, как молыть! И сором, и не смею! Но по повелению
старца Епифания говорю, коли уж о сем он приказал
написать. Сице было. Взял я кадило и покадил образы и
беснова, и потом ударилъся о лавку, рыдав на мног час.

58 - тяжко
59 - сумятицы
60 - никогда больше