ЖИТИЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА

34-35

И, поцеловав руку, пожал в руках своих,
да же бы и впредь меня помнил.
Он же вздохнул и иное говорил кое-што.

И велел меня поставить в Кремле, на монастыръском
подворье*. В походы ходя мимо двора моево, благословляяся
и кланяяся со мною, сам о здоровье меня спрашивал
часто. В ыную пору, миленькой, и шапку уронил, поклоняся
со мною.

И давали мне место, где бы я захотел, и в духовники
звали, чтоб я с ними в вере соединился. Аз же вся сия
Христа ради вмених(47) яко уметы(48), поминая смерть,
яко вся сия мимо идет.

А се мне в Тобольске в тонце сне страшно возвещено
было. Ходил в церковь большую и смотрил в олтари у них
действа, как просвиры вынимают, * что тараканы просвиру
исщиплют. И я им говорил от Писания и ругалъся
их безделью(49). А егда привык ходить, так и говорить перестал:
что жалом ужалило, молчать было захотел. В царевнины
имянины*, от завтрени пришед, взвалился. Так мне
сказано: "Аль-де и ты по толиких бедах и напастех соединяесся
с ними? Блюдися да не полъма(50) растесан будешь"*. Я
вскочил во ужасе велице и пал пред иконою, говорю: "Господи,
не стану ходить, где по новому поют". Да и не пошел
к обедне к той церкве. Ко иным ходил церквам, где
православное пение, и народы учил, обличая их злобесовное
и прелестное мудрование.

Да я ж еще, егда был в Даурах, на рыбной промысл к
детям шел по льду, зимою по озеру бежал на базлуках(51);
там снегу не живет, так морозы велики и льды толсты,
близко человека, намерзают. А мне пить захотелось среди
озера стало. Воды не знаю где взять; от жажды итти не
могу; озеро веръст с восьм; до людей далеко. Бреду потихоньку,
а сам, взирая на небо, говорю: "Господи, источивый
Израилю, в пустыни жаждущему, воду, тогда и днесь Ты
же напои меня, имиже(52) веси судбами!" Простите, Бога ради!
Затрещал лед, яко гром, предо мною, на высоту стало
кидать, и, яко река, разступилъся сюду и сюду, и паки снидеся
вместо, и бысть гора льду велика. А мне оставил Бог
пролубку; и дондеже строение Божие бысть, аз на восток
кланялся Богу; и со слезами припал к пролубке, и напилъся
воды досыта. Потом и пролубка содвинулась. И я, возставше
и поклоняся Господеви, паки побежал по льду, куды
мне надобе, к детям. И мне столько забывать много для
прелести сего века!

На первое возвратимся. Видят оне, что я не соединяюся
с ними. Приказал государь уговаривать меня Стрешневу
Родиону, окольничему*. И я потешил ево: царь то есть, от
Бога учинен, помолчал маленко. Так меня поманивают: денег
мне десеть рублев от царя милостыни, от царицы
* десеть же рублев, от Лукьяна-духовника* * десеть же рублев,
а старой друг, Федором зовут, Михайловичь Рътищев* * тот и
60 рублев, горькая сиротина, дал. Родион
Стрешнев * 10 же рублев. Прокопей Кузьмич Елизаров*
* 10 же рублев. Все гладят, все добры, всякой боярин в гости
зовет. Тако же и власти, пестрые и черные, корм ко мне
везут да тащат, полну клеть наволокли. Да мне жо сказано
было: с Симеонова дни на Печатной двор хотели посадить.
Тут было моя душа возжелала, да дьявол не пустил.

Помолчал я немного, да вижу, что неладно колесница,
течет, одержал ея. Сице написав, подал царю:
"Царь-государь, * и прочая, как ведется, * подобает ти
пастыря смиренномудра матери нашей общей, святей церкви,
взыскать, а не просто смиренна и потаковника ересям;
таковых же надобно избирати во епископство и прочих властей;
бодръствуй, государь, а не дремли, понеже супостат
дьявол хощет царство твое проглотить". Да там и многонько
написано было*.

47 - расценил
48 - грязь
49 - бесчинству
50 - надвое
51 - род подковы с шипами
52 - какими